Действие первой части романа происходит в 90-е годы ХХ века. Четверо друзей из провинциального подмосковного города находят зеркало, утерянное пришельцами. На самом деле это прибор, способный преобразовать человека в соответствии с его мечтами и наделить его сверхъестественными способностями. Лишь один из друзей, Эдуард Власов, решается на инвертацию (процесс преобразования). Он хочет вырваться из серой действительности, завовевать любовь красавицы Алины, дать счастье ей, себе и своим друзьям.
Но мечты Власова не сбываются
Вторая часть романа, где действие происходит пятнадцать лет спустя, посвящена судьбе детей Власова- сына и дочери. Они унаследовали способности отца и стараются скрыть это. Нападение бандитов вынуждает детей Власова и его друзей защищаться. И в пылу этой схватки Мария и Олег решаются на беспрецедентный шаг, имеющий далеко идущие последствия. Им удается расправиться не только с бандой, но и с вернувшимися пришельцами. Неожиданно те предлагают детям Власова роль корректоров, призванных совершенствовать человечество
В третьей части романа герои, дети Власова, сталкиваются с трагическими последствиями своего решения. К тому же Олегу приходит в голову мысль найти отца. Мария и Олег вновь вынуждены воевать, враждовать с целым миром, вопреки своей натуре, своим мечтам и желаниям.
В четвертой части романа решительно вмешиваются в ситуацию, намереваясь вернуть зеркало. Они предлагают инвертоидам спастись, но столкновение с землянами заканчивается трагично.
Действие романа происходит в будущем, когда человечество уже начало всерьез осваивать космос. Часть землян (группа Абрамса), руководствуясь религиозно-этическими принципами, старается отделиться от других и занимает отдельную планету Товелу. Однако, оказывается, что эта планета заселена разумными существами, похожими на спрутов и живущими преимущественно под водой. Они порабощают группу Абрамса, захватив в заложники их детей.
Для выяснения ситуации на планету посылают несколько разведчиков Одновременно исследуется вторая, рядом расположенная планета Галеон, также заселенная спрутами. Разведчикам удается выяснить, что среди спрутов тоже произошел раскол, и они враждуют друг с другом. Конфликты, поиски информации, боевые столкновения позволяют разведчикам узнать, что спруты Галеона наделены фантастическими возможностями. Этот контакт для человечества заканчивается позорным изгнанием.
«Косминтор-альфа» - цикл из четырех фантастических рассказов.
Действие происходит в будущем, герой по профессии космический инспектор. Ему приходится разбираться с непонятными катастрофами, с запутанным делом о визите пришельцев, а также задерживать преступников в космосе.
«Одинокие члены» - фантастико-эротическая юмористическая повесть.
В ней американский ученый с помощью российского коллеги хочет создать клоны знаменитой пары - известного спортсмена и киноактрисы. Однако, из-за вмешательства компьютерного вируса у него получаются мутанты, похожие на части человеческого тела. Им удается сбежать из лаборатории и попасть в Россию, где их ждут увлекательные приключения. Вмешательство американских и российских спецслужб, а также спортсмена и киноактрисы, послуживших прототипами для эксперимента, обостряет ситуацию. Все заканчивается относительно благополучно, но остается основа для продолжения повести.
Во второй часть события примают еще более крутой оборот.
4. «Сказка о джинне» - фэнтези в двух частях.
Веселая сказка с участием колоритных литературных и прочих персонажей. Главный герой, оскорбив незнакомца, становится в наказание джинном и вынужден исполнять желания людей. Одна из встреч приводит его к столкновению с могущественными силами, угрожающими девушке. Необычайные приключения со счастливым концом. Путешествие в ад и близкое знакомство с Сатаной.
ОТРЫВКИ ИЗ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
Эдик криво усмехнулся, не раскрывая глаз. Опять! Опять эта дурацкая неуверенность! Он сжал в руке стакан, открыл глаза. Зеркало стояло перед ним. Но что-то было странно. Что-то происходило из ряда вон выходящее. Эдик взглянул в зеркало и вздрогнул. Там застыло его отражение. Это был он. Он усмехался, и глаза его были зажмурены. Эдик наклонил голову влево. Отражение не отреагировало. Оно продолжало усмехаться с закрытыми глазами.
- У-ух,- изумленно выдохнул он. И ужас, словно волна, захлестнул его с головой. Стало холодно, и дрожь прошла по коже. Только сейчас он услышал негромкое гудение. Ему показалось, что оно исходило от зеркала. И вдруг словно огненное мерцающее облако отделилось от него и стало приближаться к Эдику. Он попытался встать, но не смог. Он снова зажмурился, крепко-крепко сжав веки. Перед глазами поплыли цветные змейки, голова закружилась. Но когда он вновь открыл глаза, все уже было нормально. Гудение прекратилось. В зеркале было его отражение, настоящее отражение. Он покачал головой влево-вправо и убедился, что оно делает то же самое.
- Чертовщина какая-то,- пробормотал он.- Водка дурная!
***
Придя домой, Сергей включил телевизор, но спустя полчаса убедился, что не только не слышит или не понимает, что говорят, но и сама светящаяся картинка его раздражает. Самое лучшее, что я могу сделать, подумал Сергей, принять немного и завалиться спать. Больше ничего не придумаешь. Что без толку анализировать очевидное? Он посидел еще на кухне, тупо глядя перед собой. Был уже почти час ночи.
Он достал из холодильника початую бутылку водки, налил в стакан граммов сто, потом долил еще пятьдесят, а потом наполнил стакан до краев. Пить пришлось в два приема, и его передернуло, когда сделав мощный глоток, он увидел, что еще граммов пятьдесят осталось. В это время на улице раздался истошный женский крик. Сергей поставил бутылку в холодильник и вышел на балкон. За деревьями не было видно прохожих, но по доносившимся голосам он понял, что кричавшую успокаивают две или три подруги, а она пытается что-то им объяснить срывающимся всхлипывающим голосом. Похоже было, что кто-то хотел покуситься на ее честь. Сергей криво усмехнулся: он знал, что после десяти вечера в городе лучше не прогуливаться. Времена изменились.
Закрыв и заперев балконную дверь, он уже вышел было из кухни, когда непонятные блики на стене заставили его обернуться. От того, что он увидел на балконе, сразу пересохло в горле. Там кто-то стоял. Силуэт был человеческий, но это был не человек. Сергей не мог дать ему определения- разве что сославшись на фантастические триллеры, назвал бы его виртуальным человеком. Силуэт был несомненно объемным и слегка светился или, вернее сказать, мерцал - это и давало блики на стене. Но самым страшным в нем было абсолютно белое лицо, похожее на гипсовый слепок. И это было его, Сергея, лицо,- он скорее почувствовал это, чем ясно увидел. И от этого ноги его приросли к полу. Тот, на балконе, беззвучно приблизился к двери, стал вплотную к ней, и Сергей в ужасе подумал, что он сейчас попросту пройдет через дверь. Он заставил себя шагнуть назад и закрыл дверь на кухню. Она тоже была с большим стеклянным проемом, и он стоял, сжимая в ладони круглую дверную ручку. И тут послышался звук, что-то вроде дребезжания стекла. Оно продолжалось несколько секунд, стихло, и вдруг, внезапно, в ночной тишине раздался громкий звон, и осколки выдавленного стекла балконной двери разлетелись по кухне.
Сергей увидел, как его двойник с гипсовым лицом вошел или, скорее, влился на кухню и стал приближаться ко второй двери, за которой стоял хозяин квартиры. Сердце его стучало так, что ему казалось, что призрак идет на этот стук. Собравшись с силами, Сергей ринулся в прихожую, распахнул пристенный шкаф, достал туристический топорик и развернулся лицом к кухне. И снова послышался тот же звук- дребезжание стекла, словно от сильной вибрации. Сергей понял вдруг, что топор не поможет ему против этого существа. И тогда он отодвинул защелку на замке и, выскочив из квартиры, бегом спустился вниз и вылетел на улицу с судорожно зажатым в руке топориком.
По дорожке, ведущей к подъезду, к нему приближались трое мужчин. Увидев его, они отшатнулись назад, но тут же один из них выхватил пистолет и, направив его на Сергей, властным голосом сказал:
- Серега, не дури! Брось топор, быстро.
Сергей узнал Алексея Клюкина, своего друга, работавшего в угрозыске. Он облегченно вздохнул, переведя наконец дыхание, но не мог разжать пальцы, и Алексей снова сказал суровым голосом:
- Брось топор. Себе только хуже сделаешь
Двое коллег Алексея тоже достали оружие и настороженно смотрели на Сергея. Он бросил топорик под ноги и хрипло сказал:
- Там, в квартире...
- Ой, это он, кажется!- вдруг раздался визгливый голос, и в конце дорожки Сергей увидел трех женщин.- Только лицо белое было!
- Потише, дамочки!- сказал Алексей. Он подошел к Сергею и, ловко завернув ему руки за спину, прикоснулся чем-то холодным. Только убедившись, что руки скованы, Сергей понял, что на него надели наручники.
- Что в квартире? Там кто-нибудь есть?- быстро спросил Алексей, повернув Сергея к себе лицом.
- Да...там...какой-то...призрак,- с трудом произнес Сергей.
- Леша, постой с ним. Саша, со мной. Посмотрим квартиру. Там открыто? Ключи у тебя есть,- спросил он Сергея.
- Нет, открыто там,- сказал тот.
Алексей с напарником исчезли в подъезде. Третий милиционер стоял метрах в двух от Сергея, держа в руках пистолет, правда, уже опустив ствол.
Через несколько минут Алексей вышел из подъезда.
- Ладно, надо ехать,- сказал он,- Саша останется там, так что хату твою не ограбят. Только врать не надо было, никого там нет, никаких призраков. Я чувствую, ты перебрал или у тебя слегка крыша поехала, а может и не слегка. Зачем ты стекла выбил?
- Это не я,- зло сказал Сергей.- И какого черта я с вами поеду? Я что, арестован?
- Задержан.
- Личность будешь выяснять, что ли?
- Да, буду выяснять,- угрюмо сказал Клюкин, и Сергей вдруг понял, что его друг явно резко настроен против него. С чего бы это?-подумал он.
- Слушай, ты что, всерьез думаешь, что я напал на этих дамочек? Я тебе объясню, кто их напугал.
Тут же он осознал, впрочем, насколько неубедительно прозвучит его объяснение. Но другого не было.
- Ты мне объяснишь другое,- жестко сказал Клюкин.- Эти дамочки- дело второе. Они тоже поедут с нами и мы выясним, кто их напугал. Но ты мне объяснишь другое.
- И что же именно?
- Ты мне объяснишь,- сказал Клюкин все с той же непонятной, но явно нарастающей злобой,- почему после объяснения с тобой Алина лежит в гримерной с пробитой головой. Вот это тебе придется объяснить! В машину его!
Он грубо дернул Сергея за локоть, с другой стороны взялся его напарник, и несколько секунд спустя все сели в машину. Дамы отказались ехать, и напарник Алексея записал адрес той, что подверглась нападению неизвестного пока лица, очень похожего на задержанного с топором в руке журналиста Сергея Калинина.
Алексей протянул руку к ключу зажигания, но в этот момент заработала рация, вызывая “Первого”.
- Да, на приеме,- отозвался Алексей.
- В театре ЧП,- раздался хриплый голос,- давай срочно туда.
- Я задержал Калинина,- возразил Алексей,- хочу его доставить в отделение. Что там стряслось?
- Твою мать!- взорвался голос в рации,- Сагдеев твой палит из автомата тут по прохожим! Уже троих ухлопал! Давай быстро, с журналистом потом разберешься!
***
Первый эллипсоид настигал Клюкина, и он, услышав совет, резко отпрыгнул в сторону. Первый враг проскочил мимо, второй успел скорректировать свою траекторию, и почти настиг Алексея. Тот метнулся в сторону, и эллипсоид лишь задел его краем тела, но и этого было достаточно. Получив сильнейший удар током, Клюкин со стоном рухнул на траву. Эллипсоид “отъехал” метров на двадцать, прежде чем смог остановиться. Второй тоже развернулся, но к этому времени Сергей успел подбежать к Клюкину и забрать зеркало. Однако, пришельцы теперь были между озером и ним, и ему пришлось пятиться назад. Эллипсоиды накатывались на него вдвоем, и он стоял лицом к ним, понимая, что отпрыгнуть вряд ли удастся: они шли параллельно, метрах в двух друг от друга. Придется рискнуть, понял он. Выбрав момент, он отвернулся и сделал вид, что хочет снова побежать, но внезапно, резко развернувшись, ринулся в узкий проход между двумя эллипсоидами. Он промчался, словно сквозь огненную лавину, почувствовал удар тока, но несильный, устоял на ногах и устремился вперед, к озеру. Позади себя он услышал резкий треск и гудение: видимо, пришельцы столкнулись, и это им пришлось не по вкусу. Но, быстро оправившись от столкновения, они продолжили преследование. До озера оставалось метров сорок, и Сергей напряг все силы. Он судорожно хватал ртом воздух, спотыкался, но все же упрямо двигался вперед. Треск приближался- на него словно накатывалась сзади огненная волна, но не обжигающая, а болезненно колющая тысячами игл. Один из эллипсоидов настиг его, и Сергей почувствовал резкий удар током в спину. Ноги перестали слушаться, и он последним усилием спрыгнул с маленького обрывистого берега в воду. Здесь ему было всего по колено. Он схватил зеркало за край обеими руками и, размахнувшись, швырнул его в воду. Оно пролетело метра три, потом еще скользило по тихой глади озера и, наконец, исчезло в воде. В ту же минуту Сергей ощутил еще один резкий удар- он шел снизу, от воды, успел подумать, что озерная вода- хороший проводник тока, и тут же упал лицом вниз. Упершись руками в дно, он пытался подняться, но руки подгибались. Он рванулся, но смог лишь перевернуться на спину, отчего в нос сразу же попала вода- а он даже не успел вздохнуть.
***
Гейтс знал, что в гостиной есть радиотелефон и пошел за ним, инстинктивно стараясь не делать резких движений. Впрочем, треугольники не обращали на него внимания, продолжая кружить над Макговерном.
- Какой номер?- спросил Гейтс, вернувшись. Макговерн продиктовал цифры, потом протянул руку.
- Кристина? Да, это я. Нет, ничего. Выпил немного,- сказал старик, стараясь улыбнуться, но это больше напоминало гримасу боли.- Дональд там? Да, его... Дональд? Это я. Слушай меня, сынок. Здесь есть журналист, он объяснит... Я скажу... не приезжайте ни в коем случае. Ты понял?.. Он объяснит... НЕ ПРИЕЗЖАЙТЕ,- сказал Макговерн, вложив, казалось, все оставшиеся силы в эти слова. Но это лишь казалось. Усилием воли он заставил себя говорить дальше.
- Возьми Кристину и Кэти и спрячь их...куда-нибудь уехать... немедленно... они могут убить.- Макговерн приподнялся, пытаясь подтянуться на руке, лицо его исказилось, и он, отпустив ручку кресла, распростерся на полу. Гейтс взял из его рук трубку. Губы шотландца шевелились, и Джонатан, наклонившись еще ниже, услышал хриплый шепот:
- Подводная лодка... туда...
Еще один хрип- Джонатан знал, что означает такой хрип- и все кончилось. В трубке слышался тревожный голос, и Гейтс заговорил:
- Слушайте меня, Дональд. Это Гейтс из “Дейли Миррор”. Я брал у Макговерна интервью. Сегодня он встречался с Власовым, слышали о нем? Да, тот самый. Он хотел отобрать замок и поселиться в нем. Макговерн отказал. И сейчас в доме появились эти самые летающие молнии- вы, наверно, читали о них? Да-да. Нет, это не чушь, Дональд. Они действительно летают и убивают молниями. Они убили Энн и ее мальчика. Да, они лежат тут передо мной. Макговерн тоже умер. Только что. Да, сейчас вызову, но он мертв. Они еще здесь. Мы вызвали полицию. Вам нужно спрятать дочь и жену, немедленно. Старик перед смертью сказал о подводной лодке. Вы служите на ней? Нет? На фрегате? Но вы можете отвезти их на подводную лодку, на вашей базе есть подлодки? Там эти твари не смогут их достать, по крайней мере, хотелось бы так думать. Да, отвезите их туда. Не надо сюда приезжать, это опасно. Спасайте их. Немедленно. Эти твари могут появиться, они очень быстры и от них трудно спастись. Нет, меня не трогают. Не тратьте время, Дональд. Быстрее. Все.
Гейтс закрыл крышку телефона.
- Что с ним?- услышал он голос. Это был дворецкий. Он стоял в дверях гостиной.
- Не входите,- сказал журналист. Эти твари могут убивать. Они убили их. Вы вызвали полицию?
- Да.
***
ОТРЫВКИ ИЗ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
Гром сидел рядом с Марией, кроме них в автобусе никого не было, и он обнял ее плечи, потом взглянул на нее. Она сидела, прикрыв глаза, и даже покорно позволила ему прижать ее к себе. Куда делась ее язвительность, ее презрительный взгляд? Казалось, она слушала голос гида и наслаждалась уютом и покоем в объятиях сильного мужчины. Но если бы Гром мог заглянуть в ее душу, он бы неприятно удивился. Во-первых, она заставляла себя терпеть прикосновения этого “слизняка”, как совсем уж несправедливо мысленно называла Грома. Во-вторых, она была не с ним и слушала она не гида.
Поначалу голос, зазвучавший в ней, напугал ее. Она подумала, что сходит с ума. К счастью, это был не женский голос, иначе она бы вспомнила о погибшей матери.
- Ты слышишь меня? Слышишь? Я хочу, чтобы ты меня услышала. Не отвечай вслух, если это неудобно для тебя сейчас, просто произноси слова про себя.
Мария открыла глаза, мельком взглянула на Грома, на льва, украшавшего фонтан, потом снова прислушалась.
- Ты не хочешь говорить со мной?
- Кто ты?- произнесла Мария неслышно, чуть шевеля губами.
- Я не знаю, как тебе объяснить... ты чувствуешь, понимаешь, что ты не совсем обычный человек?
- Да.
- Именно поэтому мы можем так общаться. С обычными людьми я не могу говорить на расстоянии тысяч миль.
- Ты так далеко? В России?
- Нет. Я живу на острове в океане. Удивительно, правда? Только сегодня мне пришла в голову мысль попробовать найти таких же, как я. И я сразу же отыскал тебя.
- Здесь мы выйдем из автобуса,- сказал гид, и Мария вздрогнула, очнувшись от разговора с незнакомцем.- Я не стану вам сейчас рассказывать о древних людях, появившихся на Мальте за пятьдесят веков до нашей эры- мы увидим оставшийся от них храм на острове Гозо. Не буду говорить о периоде римского и арабского владычества. Мы начнем с другого, может быть, главного для Мальты. В 1530 году наш остров был передан Карлом Пятым ордену святого Иоанна Иерусалимского. Рыцарский орден был независимой организацией, задачей которой была охрана паломников на пути к святым местам Палестины. У них были свои заповеди- защищать христанскую церковь, не опускать хоругви, не просить пощады, не сдаваться. Символом ордена был мальтийский крест, концы которого означали четыре добродетели: справедливость, благоразумие, умеренность, храбрость. Обосновавшись на Мальте и в Триполи, рыцари встали перед необходимостью защищаться от нападений турков- могучей Оттоманской империи...
- Ты знаешь, что самое удивительное? То, что я могу как бы видеть твоими глазами. Вы сейчас идете по старинному городу, там толпы туристов, рядом с тобой двое. Их я могу видеть, а тебя нет. Какая ты?
- Я? Не знаю, как тебе рассказать... А если я посмотрю в зеркало, ты меня увидишь?
- Наверно, да. Это было бы здорово.
- Идите вперед, я догоню вас,- сказала Мария своим спутникам. Она достала зеркальце и, взглянув на свое изображение, улыбнулась.
- Теперь вижу! Ты очень красивая.
- А ты?
- Ну... вообще-то я немного похож внешне на твоего спутника.
- Какого из них?
- Того, что повыше ростом.
- Это Гром.
- Он... с тобой?
- Да, но не в том смысле, просто мы вместе... Это долго рассказывать.
- Вы долго будете на Мальте? Я услышал это название из разговора с гидом.
- Ты... подожди, но ты же говоришь по-русски.
- Да. Мои родители русские.
- Кто они?
- Моего отца звали Эдуард Власов...
- Ты его сын?!
Мария вдруг резко остановилась, и ее спутники озадаченно уставились на нее.
***
- Пулеметчик, дайте очередь перед форштевнем,- приказал Уэллс. Его голос ему самому показался очень тихим, но грохот выстрелов подтвердил, что его услышали.
- Яхта “Алина”, с вами говорит военный корабль британских военно-морских сил. У нас есть приказ задержать ваше судно. Немедленно остановитесь и примите на борт группу. В противном случае я имею приказ применять оружие без ограничения.
Остаются не обезвреженными малокалиберные системы вооружений с ручным управлением. Предпочтительно уничтожить или блокировать биобъекты при попытке воспользоваться указанными системами. Да. Блокировать щадящим воздействием. Команда принята.
- Дональд, почему они ничего не говорят о заложниках?- пробормотал Максвелл тоже тихим голосом, но Уэллс услышал его.
- Не знаю. Я не могу понять их,- ответил тот и, сглотнув, прокричал в громкоговоритель:
- Последний раз предлагаю вам немедленно остановиться. В противном случае будет открыт огонь на поражение.
- Дайте еще одну длинную очередь перед форштевнем,- приказал Уэллс. Пулеметчик опустил ствол и придвинул пальцы к гашетке. Внезапно, вскрикнув, он упал на бок. Стоявший рядом пехотинец подхватил пулемет.
- Что за черт?- сказал Смит изумленно.
- Что случилось?- спросил Уэллс.- Замените его!
- Руки... как током ударило,- проговорил пулеметчик. Пот выступал на его лбу, гримаса боли на лице сменялась удивлением- такого с ним еще никогда не было.
- Джеймс, дайте очередь из автомата над их головами,- раздраженно сказал Уэллс- ему было стыдно перед пехотинцем за своего человека.
Смит прицелился и тут же выронил автомат и застонал от боли, валясь на палубу.
- Проклятие!- выкрикнул он.- Сэр, похоже, что они нас облучают чем-то!
Обездвижить объект щадящим воздействием на движители с минимальным воздействием безопасным для биообъектов. Да. Команда принята.
Уэллс вдруг почувствовал, что фрегат явно замедляет ход.
- Что там, Джон?!- заорал он помощнику.- Что происходит?! Держите скорость, черт побери, мы отстаем!
Помощник с недоумением смотрел на машинный телеграф, потом связался с машинным отделением.
Кэт стояла на палубе, как ледяное изваяние, лишь губы ее чуть шевелились. Гром смотрел на нее с тревогой. После первой пулеметной очереди он крикнул Марии: “Не дури! Надо остановиться! Они расстреляют яхту!”. В ответ он получил все то же злобное “Заткнись!”. Может быть, впервые в жизни он был растерян и обескуражен. Он не знал, что делать- ему казалось, что любое его действие приведет к непоправимому. Никогда раньше в бою он не полагался полностью на командиров и соратников- он старался критически воспринимать их приказы или действия, примерять их на себя. Пару раз это спасло ему жизнь. Но теперь выходило так, что он всецело положился на безумную девицу, и это вызывало в его рассудке сильнейшую сшибку, полностью парализующую и волю, и тело.
Кэт, напротив, приходила в себя. Она видела отца на мостике и ей казалось, что он растерян, он не мог не быть растерян. Она не могла себе представить, как отсекаются самые сокровенные чувства у боевого офицера при выполнении приказа. Если бы она могла заглянуть в его сознание, то ужаснулась бы- там ей не находилось места, она была вытеснена понятием долга, необходимостью выполнения заданных функций. Кэт решила, что она должна прийти на помощь отцу- ведь только ее присутствие мешает ему, думала она, выполнить свой долг. Осознав это, она без колебаний подбежала к борту и, не задержавшись, ласточкой, прыгнула через борт в воду.
Мария вздрогнула, увидев боковым зрением это стремительное движение, она отвлеклась и, поняв, что произошло, крикнула:
- Стой!- Ее вывело из себя не то, что сделала Кэт и не явная угроза жизни девушки, а неподчинение кого-то ее приказу в экстремальной обстановке. Мария схватила с палубы автомат и нацелила его на Кэт. Она хотела припугнуть девушку, выстрелив над ее головой, но забыла о Громе. Его мозг на этот раз вышел из оцепенения- он отлично понял, что даже стреляя в воду, а не в Кэт, Мария, с ее неопытностью, рискует убить девушку- пули в воде могут дать непредсказуемые рикошеты. Огромное тело Грома взвилось в воздух и обрушилось на Марию. Она рухнула на палубу, теряя сознание от страшного удара. Последнее, что она ощутила, была мгновенная тревожная вспышка перед глазами и огненная надпись “Явная угроза для охраняемого объекта!”. От молниеносного электроудара Гром потерял сознание- это уберегло его психику от страшного зрелища.
Фрегат вздрогнул, словно налетев на рифы, грохот и скрежет оглушили тех, кто смог устоять на ногах. Сильнейшие взрывы потрясли почти одновременнно кормовые и носовые отсеки. Пронзительный визг турбин, рев пара, языки пламени и скрежет разрываемого металла смешались воедино, и эта адская картина, казалось, должна была довести до безумия всех зрителей и участников.
От резкого толчка Максвелла бросило на капитана, стоявшего рядом, они упали на палубу, Максвелл откатился к борту и увидел, как Дональд попытался подняться, но его тут же бросило ударной волной, и он врезался головой в лестницу. Максвелл ринулся к нему, обхватил его за пояс и потащил к борту. Смит подхватил капитана с другой стороны.
- Прыгаем!!- заорал он. Последнее, что увидел потрясенный Максвелл- это реявшие над мечущимимся матросами так знакомые ему- в том числе и по кошмарным тюремным снам- эфэлы. Очнулся он уже в воде.
- Отплывай!!- истошно вопил Смит. Смертельно раненный фрегат, словно дикий зверь, обезумевший от ярости и пытающийся достать охотников, рвался вперед с полуоторванной кормой, рваными листами обшивки, но тут же еще несколько взрывов, почти слившихся в один, потрясли корабль, он резко остановился, клюнул носом и стал стремительно погружаться.
- Ныряй!!- крикнул Смит- инстинкт пришел ему на помощь- они с Максвеллом нырнули за секунду до взрыва, но при этом отпустили Уэллса. Выскочив на поверхность, Максвелл увидел всплывавшего рядом морского пехотинца.
- Где Дональд?!- заорал он, и они оба снова нырнули. Максвелл увидел медленно погружавшееся тело Уэллса, схватил его за одежду и стал тащить на поверхность. Он задыхался, чувствуя, как не хватает воздуха, но злость на себя придавала ему сил. Смит помог, подхватив Уэллса с другой стороны. Каким-то чудом рядом с ними оказался спасательный круг, и они, подплыв, перевалили на него тяжелое тело Дональда. Только теперь Максвелл заметил, что правая рука у Смита не действует.
- Ранен?- спросил он. Тот прохрипел в ответ что-то неразборчивое.
Им повезло- фрегат успел отплыть от них перед тем, как начал погружаться, и образующиеся страшные воронки поглощали менее удачливых, израненных, оглушенных, обожженных и испуганных моряков. Некоторым, успевшим спрыгнуть раньше, удалось отплыть от тонущего корабля. Теперь к берегу плыло человек двадцать. Лишь один из них, узнав капитана, подплыл ближе:
- Он жив?!- крикнул он.- Помочь?
- Пока нет.- Максвелла больше всего удивило, что он сохранил дар речи. Подплывший моряк посмотрел назад- и ужас так явственно отразился на его лице, что и Максвелл тут же повернул голову в направлении его взгляда. И тогда он понял, что все случившееся с ними, тревога, охватившая его, когда он вынырнул из воды и не увидел Дональда,- всё это ничто по сравнению со смертельным ужасом, словно молотком ударившим его в сердце: в двух десятках метров от них, зловещим зигзагом, сохраняя ровный строй, приближались шесть треугольных плавников.
- Смит, акулы.- Максвеллу казалось, что он кричит, но на самом деле он шептал.
Смит выругался. Он отпустил круг и достал левой рукой кинжал. Матрос, плывший с ними рядом, вдруг резко замахал руками, отплывая к берегу, и обогнул спасательный круг с привязанным к нему Уэллсом. Максвелл на секунду зажмурился. Он вдруг ясно ощутил, что дьявол, погубивший корабль, вползает к нему в душу и пытается заставить его пожертвовать единственным другом, оставшимся у Максвелла в этом мире.
- Нет!- крикнул он.- Дай мне.- Он почти вырвал кинжал у пехотинца, встретив его взгляд.- Не бросай его, Джеймс,- прошептал он и, оттолкнув спасательный круг, повернулся лицом к смерти.
ОТРЫВКИ ИЗ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ.
- А вот это и есть наш дайвинг-мастер.- Боцман показал Грому и Олегу подводного телеуправляемого робота, оснащенного по последнему слову техники. Именно ему предстояло выполнить практически всю работу по подъему батисферы.
- Место, где она затонула, известно довольно точно,- продолжал боцман.- Конечно, пока она опускалась, ее могло немного отнести в сторону. Но этот участок мы просканируем быстро. Дно здесь не вязкое, так что за эти годы шарик вряд ли успел погрузиться. Как видите, у робота есть буксируемый магнитометр, металлоискатель и телекамеры, они обнаружат батисферу. Ну а дальше этот малыш должен приблизиться и определиться. Чертежи батисферы у нас есть. На ней есть скобы, за которые можно зацепить шар гаками. Главное- отрезать старый трос. Мы можем воспользоваться цепной пилой, которая тоже есть у нашего робота. Думаю, что он и с этим справиться. В сложном случае придется воспользоваться другой техникой, уже с участием людей. Но и это не проблема. Ну а дальше мы спускаем тросы с гаками, цепляем батисферу и вытаскиваем ее лебедками.
Олег чуть было не сказал, что его знакомый кашалот сейчас неподалеку и мог бы помочь обнаружить батисферу, но вовремя придержал язык. Матросы “Дайвинг Мастер” и так относились к пассажирам яхты весьма сдержанно, будучи наслышаны о способностях инвертоидов. Даже общаться они предпочитали только через боцмана, не ведавшего страха и сомнений.
Как и предполагали водолазы, батисферу нашли довольно быстро. Еще день заняла операция по отрезанию троса. Олег мог видеть на экране огромный шар, но все его иллюминаторы густо заросли водорослями и ракушками. Может быть, сильный свет подводного прожектора и пробивался внутрь батисферы. И если каким-то чудом его отец все еще был жив, он должен был видеть, что помощь близка. Правда, тут же подумал Олег, учитывая деяния Власова в период его краткого царствования, вряд ли он мог рассчитывать на любовь землян и на собственное спасение. А что останется после нас, его детей? спросил себя Олег. Все же это его интересовало, как ни пытался он упрятать подальше мысли о своей возможной миссии.
Стальные тросы гудели от напряжения, но упрямо тянули вверх десятки тонн металла, схоронившего заживо первого инвертоида. Пока еще их было мало. Олег даже подумал, что всех их можно упрятать в одну батисферу. Станет ли их больше в будущем? Почему, вместо того, чтобы попытаться наладить цивилизованный диалог с властями, он затеял эту операцию? А почему власти предпочитают действовать исподтишка или силовыми методами? Очевидно, для них нетерпима сама мысль, что кто-то может им диктовать направления политики, посягать на их прерогативы.
Размышления Олега были прерваны дружным криком матросов “Дайвинг Мастер”. Огромная буро-зеленая сфера вынырнула из глубины, и Олег почувствовал, как забилось у него сердце. Он быстро взглянул на яхту, но не увидел ту, которую хотел сейчас видеть.
***
- Возьмите фонарь- иначе ничего не увидите,- сказал Смирнов.- Пятнадцать лет ни один аккумулятор не выдержит.
Олег не услышал совета. Он заглянул в темное отверстие. Внутреннее пространство шара было залито тусклым красным светом. Если бы они открыли люк в темноте, этот свет вырывался бы наружу, и они бы заметили его. Но все происходило днем, при ярком свете солнца. Олег подумал, что было бы, если бы они все увидели этот свет, который мог означать только одно. Наверное, он тогда он поменялся бы ролями с матросами “Дайвинг Мастер”. И не они бы снисходительно предупреждали его, дилетанта, а ему пришлось бы успокаивать профессиналов, встретивших духа из бездны, выжившего там, где смертные не выживают. Олег не знал еще, жив ли Власов, но увидев это красноватое свечение, почувствовал, что- жив. А потом уже рассудок подсказал ему, что иного источника света и быть не могло. Он не решался почему-то пустить в ход космических помощников- и был прав, как выяснилось позже.
Приглядевшись, Олег увидел, что свечение исходит от размытого человеческого силуэта. Это был инэст Власова. Тело бывшего царя мира лежало рядом. Никакого запаха разложения Олег не чувствовал, и потому мог сделать вывод, что его отцу удалось или сохранить тело живым, или, в худшем случае, каким-то образом забальзамировать его.
- Власов?- хрипло прошептал он- и тут же понял, что инэст, лишенный органов слуха, не сможет услышать его. Надо было унять излишнее волнение. Олег попытался выйти на связь в космическом варианте- и тут же последовало предупреждение:
- Инэст находится в режиме противостояния. Противодействие возможно в режиме выхода.
Олег оставался неподвижен и молчалив. Он опасался предпринимать какие-либо действия, понимая, что любые шаги могут быть восприняты как угроза. Он вспомнил вдруг, что Власова загнали в батисферу эллипсоиды, страх перед пришельцами. И сейчас, что бы он ни сделал- попытался просканировать тело или инэст, сам вышел из своего тела, продолжал бы связываться тем способом, который Власову, возможно, был неведом,- все это могло вывести из равновесия это существо, находившееся в непонятном состоянии после долгих лет страшного одиночного заключения на дне океана.
Олегу показалось, что прошло не менее часа, хотя это противостояние продолжалось минут двенадцать. И вдруг в батисфере стало темно. Инэст исчез.
Олег протянул руку назад. Гром вложил в нее фонарь. Олег осторожно осветил внутренность шара. Круг света выхватил пятно рубашки на животе лежавшего тела, потом поднялся выше, миновал грудь, шею, подбородок... Что-то блеснуло. Свет фонаря встретился с глазами лежавшего человека. Они были открыты. Олег впервые смотрел в глаза своему отцу.
***
- Пятнадцать лет,- глухо ответил Максвелл и вспомнил свою одиночную камеру. По сравнению с батисферой она была просто раем. Он оставался в солнечном надводном живом мире, посреди людей, он все же жил, мог читать книги, узнавать новости, получать письма, даже встречаться с друзьями. Каково же было Власову в темной глубине под толщей воды, которая легко могла раздавить хрупкое человеческое тело. “Но он же был в анабиозе”, подумал Максвелл, будто оправдываясь, но все равно ему было не по себе.
- Ну что, давай выбираться отсюда,- сказал он.
- Да, сейчас,- пробормотал Гром. Казалось, он тоже потрясен тем же, о чем сейчас думал Максвелл. И действительно, он вдруг повернулся, так что его лицо оказалось над лицом Максвелла и тела почти соприкасались, и снова громким шепотом произнес, почти дословно повторяя мысли шотландца :
- Представляешь, Гарольд, каково ему было здесь? Мне и сейчас жутко, а ведь мы на корабле, и люк не закрыт.
Максвелл глубоко вздохнул, снова пытаясь уловить ту самую тревожившую и раздражавшую его мысль. Но сознание его было словно затуманено чем-то, и он не мог понять, откуда у него такое состояние. Были ли виной тому нахлынувшие воспоминания о трагедии пятнадцатилетней давности, то ли просто гнетущая атмосфера замкнутого пространства батисферы действовала на психику…
- Ты мог бы такое перенести?- тем же громким шепотом спросил Гром.
И тут внезапно Максвелл понял причину тревоги и раздражения. То, что Гром влез сюда, то, что он говорил и- главное!- то, как он говорил, было ему, Александру Громову, совершенно несвойственно, это было даже противоестественно для его натуры, потому что бывший десантник, веселый молодой парень, друживший с Максвеллом, должен был в этой ситуации вести себя совсем иначе и, если уж говорить, то совсем другие слова и с совершенно другой интонацией. И насчет тактичности предположение было неверным. Напротив, не должен был Гром, знающий подоплеку событий, прошлые отношения Максвелла и Власова, не должен был он, достаточно тактичный и чуткий человек, звать именно Гарольда помочь в этой неприятной процедуре повторных похорон, да еще задавать такие вопросы.
Максвелл быстро взглянул на Грома и увидел, что тот криво улыбается. И такую улыбку он тоже впервые видел на лице Александра.
Но еше до того, как Гарольд Максвелл успел осознать это и начать что-то понимать, интуиция разведчика подсказала ему, что он оказался в смертельной ловушке, что он будто бы разоблачен, и здесь, в логове врага, ему вот-вот бросят в лицо страшное обвинение. Он еще пытался отмахнуться от всей этой чертовщины, отнеся ее на воздействие мрачных обстоятельств и атмосферы подводной тюрьмы, но в это время Гром шагнул назад, для чего ему пришлось встать ногой на тело Власова. У Максвелла снова промелькнуло в голове, что это движение опять-таки несвойственно молодому тренированному парню с отличной координацией движений.
И в эту секунду он ощутил легкое дуновение воздуха, а потом страшный удар обрушился на его лицо, и Максвелл упал, выронив фонарик, и тот покатился по полу. И только несколько секунд спустя, придя в себя, Максвелл увидел в рассеянном свете, что что Грома в батисфере нет, и люк ее плотно закрыт. И тут же услышал он звуки, зловещие звуки затягиваемых снаружи болтов.
ОТРЫВКИ ИЗ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ.
“Я, исконный житель планеты Земля, вступая в Союз Сохранения Человечества, клянусь:
Алексей Богомолов поднял голову и оглядел присутствующих.
- Можно повторить второй пункт?- спросил Гром.
- Разумеется.- Богомолов медленно, с расстановкой, прочел еще раз второй пункт клятвы.
- Я так понимаю, он касается конкретных лиц.- сказал Гром.- А именно...
- Алины и Олега.- сказал Клюкин, потом добавил:
- Ну и Марии.
- Но это при условии, что мы все проголосуем за то, чтобы сохранить им жизнь?- спросил Гром.
- Да, конечно,- сказал Богомолов.
- И когда будем это решать?- продолжал Гром.
- Как только утвердим клятву и подпишем ее,- ответил Алексей.- Это будет означать создание Союза и вступление клятвы в силу. Сейчас нас трое. И ничто не мешает нам поставить свои подписи. Или внести поправки.
- По-моему мы уже столько раз редактировали, что больше менять нечего,- сказал Клюкин. - Давайте подписывать.
- Кровью? - усмехнулся Гром.
- А ты не ерничай,- спокойно ответил Клюкин.- Да, кровью. Это хороший символ. Не боишься пальчик порезать?
- Не боюсь.- Гром посмотрел в глаза Клюкину.
***
Мария, совершенно обнаженная, стояла перед большим настенным зеркалом. Эфэл передавал изображение сверху и под углом, и потому Олег видел и ее, и отражение. Он уже забыл, как она прекрасна. Но не только поэтому он вначале попросту не узнал ее. Ее длинные и неизменно каштановые волосы теперь сменились светлыми, но не чисто белыми, а чуть более теплого и удивительно насыщенного оттенка. Олег даже не знал, как определить этот цвет, но Мария не ошиблась. Она - почти никогда не придававшая значения своей внешности - сейчас кокетливо поглядывала на него, явно ожидая восхищения. Как и положено женщине. Он растерялся. Он переводил взгляд с этих дивных волос на счастливые сияющие глаза, на смеющийся рот, прекрасную обнаженную грудь, бедра. Эта женщина была его сестрой и была его любовницей, но ему казалось, что теперь перед ним совершенно другая женщина. Он внезапно спросил себя - а может ли она вытеснить Ольгу из его сердца? Да, несомненно, такая женщина может все.
- Как ты думаешь, понравится это Такэде? - с улыбкой спросила она, потом рассмеялась, увидев выражение лица своего собеседника, быстро прошла к кровати и накинула халат.
- Ты для него это сделала? - спросил Олег, хотя ответ был ясен.
- Да, он как-то пожаловался, что все японки темноволосы, вот я и решила сделать ему сюрприз. Тебе нравится?
- Да, очень.
- У тебя все нормально?
Она спросила это небрежно, походя, как счастливый упоенный человек из вежливости спрашивает у хорошего знакомого, заведомо зная, что бедняге не испытать и половину того счастья, которым светятся глаза, все тело, вся душа.
- Да, все нормально.
- Ты что-то хотел?..
Она не договорила. Послышался короткий стук, потом дверь распахнулась, вошел Кенмоцу. Мария, постояв несколько секунд, наслаждаясь эффектом, подошла к нему танцующей походкой и обняла его.
***
- Еще один круг. Сделайте еще один круг, - попросил “Рандриа” командира. Он был уверен, что ему откажут, но ошибся. Корабль набрал высоту около четырехсот метров, войдя в нижнюю кромку плотной дождевой тучи. Эфэлы защиты были восстановлены. Челнок, несмотря на потрясение от взрыва, слушался пилота. Командир разворачивался, делая большой круг над озером.
“Рандриа” всматривался в иллюминатор. Он точно знал, что тело Олега Власова уничтожено. Его ученик и учитель, как называл он землянина, больше никогда не встретит его в прежнем обличье. Впрочем, и шансов на это нет. Потому что офицер “Рандриа” фактически летит домой под конвоем. Во всяком случае, никаких самостоятельных действий ему больше не дадут совершить. Да и летать больше не придется. Это будет сформулировано как “в результате использования живых оболочек гуманоидов подвергся избыточному деформирующему влиянию иной цивилизации”. Да, что-то вроде этого.
На иллюминаторе появились капли воды, тучевое облако конденсировалось на охлаждаемой поверхности челнока. Раз началось охлаждение, значит вот-вот будет включена высокая скорость, и они мгновенно покинут опасный регион. Ему казалось, что он увидел красноватое свечение, и теперь “Рандриа” напряженно всматривался в закрытую дымкой поверхность земли. Инэст должен остановиться рядом с озером. Если он ступит в воду, то свечение быстро изменится. Из ярко-красного оно станет темно-красным, резко потускнеет. Это продлится всего лишь секунду, не более. Как это было с двумя инвертоидами на Каэле, не пожелавшими сдаться отайцам.
А потом свечение погаснет, и это будет означать, что еще один земной инвертоид прекратил свое существование. Цель экспедиции будет достигнута. Один из инвертоидов перемещается на Отай, мультинвертор цел и находится на челноке в безопасности, оставшиеся инвертоиды погибли. За исключением Алины, но она... она наверняка предпочтет навсегда забыть о том, что соприкоснулась таким причудливым образом с иноземной цивилизацией. Контакт, отнявший у нее мужа, дочь и, может быть, сына. Это “может быть” пусть так и останется, подумал “Рандриа”, хотя это чисто земное выражение. Но оно лучше, чем “никогда”.
“Рандриа” почувствовал тихий нарастающий свист. Челнок набирал скорость. То красноватое пятно, которое он принимал за инэст Олега, продолжало светиться. И странно, ему казалось - или это было результатом дождя, скорости, дымки, ухудшения чувствительности, - ему казалось, что оно светится все ярче и ярче.
Корабль стремительно набрал высоту, почти выйдя за пределы атмосферы, и теперь мчался к острову, где его дожидались собратья.
ОТРЫВКИ ИЗ РОМАНА «КРЕАТОР».
-Вы же знаете-мы с Дитером как братья, -сказал Глеб. -И уже четыре года летаем вместе.
-Так-то оно так, -проворчал Яблонски, -но один из психологов в комиссии-скажем так-выразил некоторые сомнения по поводу вашей пары. Я привык быть откровенным с вами, поэтому я и хотел посоветоваться и с тобой и с Дитером
-И что же ему не понравилось в нашей паре?-жестко спросил Глеб.
-Да в общем все понравилось. Просто он сказал, что не исключает некую “экзистециальную ситуацию”-это он так выразился- в которой вы станете. . . ну как бы это сказать. . . гм. . . проявите свою несовместимость, что ли. . . -Яблонски или искусно изображал смущение, или в самом деле был смущен. Глеб отлично знал, что когда руководитель полетов Военно-Космической разведки инструктирует экипажи, голос его звучит твердо, фразы не прерываются хмыканьем и не оснащаются ненуж
ными вводными предложениями.
-Вы же сами знаете, в каких переделках мы с ним побывали, -еще более жестко начал Глеб.
-Знаю, знаю, -прервал его Яблонски. -Он говорил то же самое и вел себя так же. Значит, у вас нет сомнений по поводу ваших отношений, в том числе и с прекрасным полом?
-Нет, -сказал решительно Глеб, подавив желание вдуматься в слова Яблонски. Он знал, что любая неуверенность в ответе будет истолкована против него.
-Хорошо. В таком случае я приглашу сейчас Дитера и Энтони Брауна, и мы поговорим о задании.
Глеб так и не успел вспомнить, где он слышал имя Брауна, когда в кабинет вошли двое-Дитер, высокий, светловолосый, а с ним ещё более высокий рыжеватый парень. Лицо его было незнакомо Глебу, но Яблонски, представляя их друг другу, сказал о Брауне: пилот Спейс-Трейд.
И Глеб сразу вспомнил, где он слышал это имя-это был пилот торгового флота, недавно вернувшийся с Товелы. Его визит считали сенсационным, потому что Товела не поддерживала никаких контактов с Землей-таково было желание жителей планеты, бывших землян, заселивших её несколько месяцев назад. Однако подробности этого визита были временно засекречены, и Военно-Космическая разведка, по чьей просьбе это было сделано, упорно отбивалась от возмущенных журналистов и специалистов.
-Итак, господа, -начал Яблонски, -мы попросим Энтони Брауна кратко изложить суть дела, а более подробно вы познакомитесь с фактами, когда изучите его доклад. Пока, для предварительной беседы, будет достаточно, так сказать, нескольких тезисов.
Браун кивнул и, поудобнее усевшись в кресле, начал рассказывать.
-В этой системе есть две планеты со сходными условиями. Вторую назвали Галеон. Считалось, что на обеих есть жизнь, но по уровню развития она не может считаться разумной. То есть никаких признаков разумной жизнедеятельности не было обнаружено. Поэтому землянам было разрешено заселить Товелу. Что касается Галеона, то там почти вся планета покрыта водой и есть только множество небольших островов. Условия Товелы близки к земным, поэтому особых проблем при заселении не возникло. Планета была предоставлена группе Абрамса-ну вы их знаете. На Земле, вернее- вместе с землянами- они не хотели жить, у них были свои представления о нормальном обществе, и во избежание назревавших конфликтов было решено отдать им эту планету. Это было несколько месяцев назад, и всё это время они избегали контактов с Землей. Ну и мы к ним не лезли: хотят ребята жить своим умом-ну и пусть живут. Но вот теперь они сами к нам обратились. А при их самолюбии это означает, что дела действительно приняли плохой оборот. Короче говоря, выяснилось, что разумная жихнь на Товеле всё же существовала и была представлена существами, похожими на наших спрутов. Поначалу они не трогали землян и считались просто животными, а теперь внезапно напали. И очень успешно: из двух континентов, Горна и Промистлэнда, на которых расселились земляне, спруты захватили один, Горн, и полностью им владеют. Всего землян на планете около пятидесяти тысяч. На основном континенте живут около тридцати тысяч, на континенте Горн примерно двадцать. И вот теперь около двадцати тысяч землян по сути находятся в плену у спрутов и попросту стали их рабами. Ну а основной континент занят вопросами обороны, а на то, чтобы освободить своих-пока не хватает сил. И поэтому они были вынуждены обратиться к нам. По предположениям товельцев, основная масса этих спрутов живет на Галеоне, но вот теперь они, видимо, решили захватить и Товелу. Так сказать, расширить жизненное пространство. Вот вкратце суть дела. Ну а для того, чтобы изучить вопрос о вмешательстве. . .
-Для этого и существует Военно-Космическая разведка , -закончил за него Яблонски. -Понятно.
***
Глеб видел спрутов на фотографиях, но, впервые увидев живого детеныша, он поразился. Они чем-то походили на людей- так, во всяком случае, показалось ему, пока он не подошел поближе.
Кожа их была красивого насыщенного синего цвета с эффектными желтыми полосами, блестящая, чешуйчатая, гладкая. Она переливалась, как у змеи и отнюдь не вызывала какой-то неприязни у землян.
Голова и тело напоминали две трапеции с закругленными краями, одна была поставлена на другую почти без шеи. Самым поразительным в лицах были глаза. Они были крестовидными, напоминающими четырехлистник. Нос и рот были почти человеческими. Несмотря на юный возраст, детеныши достигали в длине около полутора метров и казались большими еще из-за того, что вертикально и безо всяких усилий стояли на четырех щупальцах, которые скорее хотелось назвать ластами. Что же касается двух верхних конечностей, простиравшихся от плеч до середин нижних-они напоминали больше хобот слона, чем щупальца. Тонкие и длинные, они были в непрестанном движении. Видимо, детеныши были обеспокоены.
-Как видите,- сказала Катрин,- на спрутов земных они не слишком похожи. Нижние конечности позволяют им легко передвигаться по суше, причем они могут и бегать быстрой рысцой и даже прыгать, будто на пружинах. В большом вольере они бы вам это продемонстрировали. Верхние два щупальца выполняют роль рук и устроены примерно как хоботы у земных слонов.
-На суше они дышат легкими?- спросил Глеб, вспоминая свои скудные сведения о инопланетянах.
-Да, у них есть и жабры-вот там, на правой половине груди, и легкие, расположенные по бокам. Кстати, разработанный нами вирус как раз воздействует на дыхательные органы, то есть вызывает паралич дыхания. Он прекрасно и очень быстро размножается в морской воде, на суше спруты будут менее уязвимы, но болезнь тоже будет передаваться исключительно быстро и несколькими путями. Впрочем, товельцы уверены, что на суше они и сами могут справиться со спрутами, лишь бы те не могли отойти в море и отттуда нападать внезапно. Но продолжим о организмах спрутов. Почему-то пищеварительная система очень слабо развита- желудок маленький, почек и печени попросту нет, как и кишечника. Половые органы похожи на человеческие. Головной мозг практически полная копия земного, даже по размерам. Но самое загадочное вовсе не это.
-А что же?- спросил Дитер.
-А то, что у них есть орган, совершенно непонятного назначения и не имеющий земных аналогов. Посмотрите внимательнее на середину туловища.
-Там что-то вроде брони,- заметил Глеб.- Она что-то прикрывает?
-Это действительно крепкий панцирь, хотя и из гибких сочленений, но по прочности ничуть не уступающий панцирям земных животных или нашим черепам.
-Так для чего он нужен?- спросил Дитер.
-Он как раз и защищает этот непонятный внутренний орган. Его назначение можно будет узнать разве что после вскрытия- но трупов у нас пока нет.
-Скоро появятся, надо думать,- мрачно пробормотал Дитер, и все посмотрели на него с неодобрением.
-А так догадаться никак нельзя?- спросил Глеб.- Хотя бы предположить?
-В том-то и дело, что я не знаю, что именно предполагать,- пожала плечами Катрин,- на мой взгляд, он просто не нужен. Но при этом он защищен, как природа обычно защищает жизненно важные органы. Даже головной мозг у них более уязвим, чем этот треугольник- я его так называю из-за его формы. К нему подходит масса кровеносных сосудов, причем, похоже, система кровоснабжения у него как бы отдельная, то есть не исключено, что внутри него есть еще второе сердце.
-Так может он и сам по себе второе сердце?- предположил Глеб.
-Моежт быть, теоретически,- сказала Катрин,- но такое дублирование вряд ли имело бы смысл. Не знаю, мне о многом приходилось только догадываться, но что касается этого треугольника, я не рискну сделать обоснованные предположения. Тем более, самое сногсшибательное не в этом.
-А в чем же?- спросил Глеб.
-Самое потрясающее- то, что у одного из них этот орган развит, а у второго нет. Более того, у того, у которого этот орган отсутстствует или, вернее недоразвит и скорее похож на зародыш предполагаемого органа, у него более развитая система пищеварения, то есть и желудок больше, и кишечник.
-Они одного пола?- спросил Глеб.
-В том-то и дело, оба мужики,- хмуро ответила Катрин,- но если бы не эта внутренняя разница, очень и очень существенная, их было бы трудно различить.
-Да, на вид они совершенно одинаковые,- подтвердила Марина.- Но, может быть, это болезнь, какая-то опухоль?
-Может быть, но такая патология обязательно сказалась бы на поведении, на остальных органах, на их реакциях. Ничего этого не наблюдается.
Она развела руками.
-В общем, эта загадка не мешала нам разработать смертельный вирус, но ее мы, похоже, разгадаем уже после войны, когда у нас будет достаточно материала.- Она с усмешкой взглянула на Дитера, словно напоминая ему его не слишком удачную фразу.
***
Бен приподнял щупальцем руку Ларсена, и тот внезапно ощутил легкий укол. Потом спрут отпустил его руку и взял у подошедшего ближе третьего спрута пистолет Ларсена. С минуту он вертел его в щупальцах, при этом Ларсену показалось, что в другом щупальце у спрута появлялись и исчезали какие-то предметы. Далее он подошел к группе спрутов, окружающих детеныша, и они расступились. Он пробыл около детеныша около полуминуты. Потом Бен отошел на несколько шагов, проследовал в расщелину. Когда он вышел оттуда, Ларсен увидел, что он держит какой-то предмет, напоминающий небольшую птицу. Он действительно чуть подбросил этот предмет в воздух, и тот взмыл вверх. Бен подошел к Милю и Ларсену.
-Наслоения отпечатков показывают, что последовательность была именно такой: он держал пистолет в руке, потом пистолет оказался на песке, потом у товельца, потом снова у землянина. Выстрелы производились с высоты чуть превышающей высоту его груди-ему крайне неудобно и неестественно было бы стрелять при таком положении оружия. Товельцев было трое, они скрылись, я прослежу, куда они делись- это сделает птица-разведчик. Они оставили видеокамеру, она все фиксировала и передавала вплоть до последнего момента- я отключил ее. Она находилась на выступе скалы и была направлена на нас. Ларсену ввели парализатор- вернее, вводили все время до нашего появления. Наше появление было зафиксировано видеокамерой, она дала сигнал на парализатор, и инъекции прекратились, после чего парализатор был уничтожен сигналом от таймера. Следы парализатора я обнаружил. Я не могу утверждать, что это не он стрелял, но ребенок убит пулями из этого пистолета.
Ларсен выслушал все это и с недоумением посмотрел на Бена. Все, что тот говорил, требовало бы тщательного многочасового анализа, множества приборов. Если бы речь шла о каком-то религиозном процессе, и Бен был местным провидцем, колдуном, умеющим заглядывать в прошлое- такие полушарлатаны еще были и на Земле- то он бы изложил все происшедшее совсем в другом стиле. Было немыслимо слышать объективное заключение превосходно проведенной экспертизы без самой этой экспертизы.
Миль подошел к группе спрутов, по-прежнему окружавшей детеныша и, видимо, что-то сказал им. Когда спруты не прибегали к языку землян, но явно общались между собой, Ларсен ничего не слышал- видимо, они прибегали к ультразвуку, удобному для морских глубин.
Спруты поднялись с песка и отошли в сторону. Теперь рядом с детенышем оставалась только дурацкая птица, пытавшаяся взлететь. Как ни странно, никто из спрутов не обращал на нее никакого внимания. Труп детеныша они оставили лежать на песке, и Ларсен подумал о дикарских обычаях оставлять трупы сородичей на съедение стервятникам или другим хищным животным.
Ларсен не мог однозначно оценить происходящее. С одной стороны, превосходное владение чужим языком было налицо и говорило о высоком развитии. Сверхъестественная экспертиза Бена попросту не укладывалась в голове на фоне полного отсутствия каких-то признаков цивилизации- у спрутов ничего не было, даже одежды, не говоря уж об оружии или каких-то предметах. Но они умели обращаться с вещами, и у них были какие-то птицы-разведчики.... Ларсен не мог понять всего этого и попросту не мог предположить, что будет с ним. Ему казалось одинаково вероятным, что его, например, съедят или отведут в тюрьму, или попросту утопят, или будут пытать или, наконец, дадут ему полную и четкую информацию обо всем происходящем. Одно он твердо запомнил: говоря о событиях, Бен назвал тех трех спрутов товельцами- а это, по всей видимости, означало, что между обитателями двух планет были какие-то свои взаимоотношения и скорее всего далеко не дружественные.
-Вам придется пойти с нами, -обратился Миль к Ларсену, и тот даже вздрогнул: он был так поглощен мыслями, что не заметил приближения спрута. Остальные спруты уже уходили к морю.
-Вам дадут аппарат для дыхания под водой, -сказал Миль. - Мы перейдем на другой остров, он более приспособлен для наших нужд.
Эта не очень-то понятная фраза, по-видимому, была единственным, что счел нужным объяснить спрут землянину.
-Пойдемте, -сказал Миль.
-Но тело вашего малыша... -начал было Ларсен, мучительно подбирая слова. Он невольно оглянулся на труп маленького спрута и вздрогнул: песок позади него,- там, где только что лежал детеныш и прыгала нелепая птица,- был пуст и чист. Ни трупа детеныша, ни птицы там не было. Хотя Ларсен готов был поклясться, что спруты ничего не унесли с собой.
-Пойдемте, -настойчиво повторил Миль.
ОТРЫВКИ ИЗ ЦИКЛА «КОСМИНТОР-АЛЬФА»
— Говорит 12-28. Всем, кто на приеме. Нами обнаружено быстро движущееся космическое тело. На наши запросы на общей и аварийной частоте не отвечает. Опознавательных знаков не имеет. Просим немедленно дать информацию о возможности пребывания здесь любых кораблей. Даем координаты…
— 12-28, 12-28, говорит ЦПУ Интеркосмоса. Опрошены все возможные земные источники и стационарные станции, имеющие средства передвижения. Кораблей в ваше зоне быть не должно. Просим сблизиться с объектом и дать более подробную информацию о размерах и конфигурации объекта.
— Я 12-28, прием. Произвожу сближение с объектом. Скорость объекта уменьшается. Даю краткое описание объекта: конусообразная форма, приблизительные размеры пять метров в диаметре и двенадцать метров в длину. Внимание, внимание, центр, объект увеличивает скорость. Продолжаю преследование. Сообщаю направление движения…
— Центр вызывает 12-28. Подтвердите возможность искусственного происхождения объекта.
— Я 12-28, даю координаты… Объект резко снизил скорость. Расстояние до объекта тринадцать километров. Подтверждаю искусственное происхождение объекта.
— Центр вызывает 12-28. Прекратите сближение, держитесь на постоянной дистанции, сообщайте о направлении передвижения. В вашу зону направлен ближайший к вам исследовательский корабль «Сатурн-3». По нашим расчетам, он должен выйти в точку пересечения с траекторией вашего движения через десять-двенадцать часов.
— Я 12-28. Объект развернулся на 180 градусов и начал сближение с нами. Расстояние до объекта восемь километров. Наша скорость ноль. Даю распоряжение подготовить аварийно-спасательные средства. Расстояние до объекта семь километров. Скорость сближения около одного километра в минуту. Даю распоряжение экипажу надеть скафандры… Расстояние до объекта два километра, сближение идет с меньшей скоростью, около пятисот метров в минуту. Внимание, на объекте включились световые сигналы. Наблюдаю два ряда световых сигналов, в каждом ряду по четыре точечных источника. Последовательность включения и длительность световых импульсов меняется. Расстояние до объекта пятьсот метров. Подтверждаю данные: гладкий конус без выступов, диаметр 5,6 метра, длина 12,8 метра, источники световых сигналов примерно в трех метрах от вершины конуса. Расстояние сто метров. Сообщаю наши подробные координаты… Расстояние до объекта пятьдесят метров.
— Центр вызывает 12-28. Отходите от объекта.
— Центр, мы ощущаем постороннее воздействие, возможно со стороны объекта. У экипажа наблюдается резкая слабость в мышцах и сонливость. Воздействие усиливается, расстояние тридцать метров. Двое членов экипажа не отзываются… расстояние двадцать метров…
—12-28, отходите от объекта! Отходите до уменьшения воздействия!
— Центр, … слышу тонкий звук… десять метров…
— Центр вызывает 12-28, центр вызывает 12-28.
Трейс остановил запись.
— Ну и все, дальше идут тщетные призывы центра, потом к ним присоединяется «Сатурн-3». Но ответа не было. Последние фразы, как вы заметили, произнесены с большим усилием, впечатление такое, что человек борется со сном. Теперь о корабле. Это учебный корабль фирмы «Арчер», изготовлен в Штатах, в Норфолке. Корабль с двойным управлением, полным дублированием. На борту было четыре человека: два пилота-инструктора и два ученика, оба инженеры из фирмы «Моррис-Стар», проходят обучение пилотированию согласно контракту. Так вот, спустя двенадцать часов «Сатурн-3» обнаружил «Арчер», или 12-28 на указанном месте. Корабль не отзывался. На «Сатурне» было три человека — пилот и два исследователя. Корабль наш, Интеркосмоса. Исследователи — доктор Коно из Японии и доктор Гаррисон из штатов; пилот из России, первого класса, Светлов. Вы его знаете. Они запросили компьютер на 12-28. Тот сообщил последние команды. Судя по ним, весь экипаж покинул корабль. Поскольку патрулю лететь в этот район более полутора суток, центр дал добро «Сатурну» на вход в корабль. Стыковка прошла нормально, доктор Гаррисон осмотрел корабль. Все было в норме, никаких признаков неадекватных, так сказать, действий. Четыре скафандра отсутствовало, оба пульта управления были включены. Одним словом, корабль выглядел так, словно экипаж вышел на прогулку.
— Летучий Голландец, — ухмыльнулся Роджер.
— Центр предложил «Сатурну-3» оставить на «Арчере» Гаррисона, постоянно поддерживая с ним связь, а самому внимательно осмотреть спутник Сатурна, находившийся на расстоянии не более шестисот тысяч километров. При максимальной отдалении от «Арчера» они могли вернуться к нему через два часа. Так вот, когда они отошли почти на максимальное расстояние и уже облетели спутник, Гаррисон сообщил о том, что таинственный конус вернулся. Его сообщения весьма похожи на те, что получены с 12-28 в последние минуты, но есть отличие, я включу последние сто метров:
— Говорит Гаррисон, 12-28, расстояние до конуса сто метров. Описание подтверждаю. Искусственное происхождение несомненно. Расстояние пятьдесят метров. Биологическое воздействие ощущаю, но довольно слабое. Трудно подняться с кресла, но руки действуют нормально. Внимание, конус остановился в десяти метрах от корабля. Продолжаю наблюдение, чувствую сильную слабость и головокружение, самоконтроль сохраняется, выполняю контрольные упражнения с замедлением, но нормально. Конус разворачивается правым боком ко входному люку. Сближение продолжается, расстояние три метра. Внимание, на конусе наблюдается выступ, одна из панелей отходит… вижу человеческую фигуру в скафандре… компьютер сообщает о подготовке шлюза к открытию … чувствую сильную слабость, невозможно подняться с кресла … самоконтроль сохраняется… шлюз подготовлен по команде снаружи, входной люк открывается … переключаю экран пульта на шлюз … вижу в шлюзе человека в скафандре … появляется второй … третий … четвертый … входной люк закрыт … герметичность в норме … началось заполнение шлюза воздухом … переключаю экран на наружный обзор … конус отходит, расстояние сто метров, скорость конуса возрастает, наблюдаю быстрое мельканье световых импульсов, мельканье ритмичное. Конус стремительно удаляется. Переключаюсь на шлюз, вижу четверых космонавтов, они сидят, прислонившись к стене, скафандры не снимают. Воздействие ослабло … иду в шлюз.
Трейс снова выключил запись.
— Как говорится, с благополучным возвращением. Все космонавты — наши, разумеется, то есть земляне…
— Не подменили какой-нибудь ящерицей? — осведомился Пол.
— Нет. Так вот, все они находились в полудреме, но вполне здоровые. Гаррисон не стал им колоть лекарства — спустя минут пятнадцать они были в норме, это подтвердил и доктор Коно, он врач по профессии. Никаких остаточных явлений ни у Гаррисона, ни у ребят 12-28 не наблюдалось. Ну, возвращение и ажиотаж в прессе вы уже наблюдали сами. Теперь запись показаний этой четверки. О ней вы читали в экспресс-информации, но со слов представителей Интеркосмоса. А здесь, так сказать, живьем:
ПИЛОТ ГРЕГОРИ. В принципе, ничего необычного или непривычного при сближении с конусом не наблюдалось — он шел на сближение аналогично нашим кораблям, разве что немного быстрее. Сонливость была очень сильной. Я смутно помню, как мы вышли в шлюз, открывали входной люк, но в ту минуту я еле передвигал ноги и говорить даже не смог бы, наверно. Конус я видел в последнюю секунду, потом потерял сознание… может быть — я не уверен — какая-то сила словно втягивала в конус, к его входу, там была сдвинута панель. Но все это уже как во сне, отчетливо вспомнить не могу.
ИНЖЕНЕР ГРЕЙЛ. У меня точно такие же ощущения, но я отключился, пожалуй, раньше. Я слышал запросы Грегори, но ответить не мог... знаете, как во сне, силишься что-то сделать, но не удается. Иногда хочешь крикнуть, побежать, но не можешь. Нет, я не испытывал страха, было равнодушие. Как мы вышли из люка я уже не помню.
ИНЖЕНЕР БАКСТЕР. Я ощущал, кроме сонливости, легкую тошноту, и было неприятное чувство, словно мы влипли в какой-то скандал, в какую-то историю и теперь должны куда-то идти. Никто нас не тянул, вроде бы, но ощущалась необходимость идти. Конус я уже не помню, не видел, и как выходили из люка, тоже не помню.
ПИЛОТ СТИВЕНС. Я помню только, что повторил несколько раз «Грегори, надо кому-то остаться, надо остаться» и он, по-моему, даже соглашался со мной. Помню, как выходили из шлюза, у меня была какая-то медленная мысль, тягучая такая, что это ученики, и что Грегори надо выйти первым, а мне замыкать. Но в каком порядке мы вышли, я не помню. Кажется, я был последним. Конус я вроде помню — вроде металла с тусклым отливом, но я не уверен, что это именно воспоминание.
Трейс снова остановил запись.
ОТРЫВКИ ИЗ фантастической повести
«СКАЗКА О ДЖИННЕ».
- Здорово. До меня тут дошли слухи, что ты ищешь новую секретаршу.
- Кто тебе сказал? - Бог откинулся в кресле, на лице его промелькнула озабоченность.
- Неважно. Я знаю девчонку, которую ты приметил. И хочу предложить тебе состязание. Мы ведь давно не сражались.
- Я уже стар для таких вещей.
- Брось. Молодую секретаршу ищут не для того, чтобы мирно стареть. Я предлагаю очень хорошие условия. Если я выигрываю, ты все равно заполучишь девчонку. А мне отдашь Магду.
- А ты уверен, что она захочет?
- Будет стоять рядом - хлопни ее по заднице. Сразу узнаешь, хочет она или нет. Только смотри осторожнее, а то оседлает - и охнуть не успеешь. А корма и грудки у нее что надо. Задушит и раздавит. Ты же сам понимаешь - тебе она не по размеру. Тебе нужна хрупкая, молодая. Хотя... если ты видел мать этой девки, она обещает стать не хуже Магды, когда созреет. Ну так что?
- Нужно подумать.
- А что думать? Условия просто идеальные. Если я выигрываю, Магдалина моя, а девчонка мне не нужна. Если ты выигрываешь, то получишь девчонку, Магда станет тебе не нужна, значит достанется мне. Так что мы оба не будем в проигрыше в обоих случаях.
- А зачем тогда сражаться?
- Так... ну просто для кайфа, как сейчас говорят. Да и потом, должны мы знать, кто из нас подлинный царь людских душ. Хотя бы для себя.
- Ты ведь знаешь, если твой посланник победит, я не смогу ее определить на святое место.
- Да ладно тебе. Отмоешь, у тебя есть чистилище для таких случаев. Зато девочка будет уже с опытом.
- Вечно ты несешь такую чушь...
- Просто я хорошо знаю людей. И богов тоже,- усмехнулся Сатана.
- Ладно, ты все равно не успокоишься. Попробуй. А я в этом не участвую. Да и некого мне послать.
- Совсем обнищал?
- Ты же знаешь, времена не те, что прежде. У нас есть свои ниши. И не нам претендовать на мировое господство.
- Это мы еще посмотрим. Я лично сдаваться не собираюсь.
***
- Ладно, иди себе. Не лезь в бутылку,- сказал я уже мирно, пытаясь от него избавиться. Чего злиться из-за пары капель пива?
- Это тебе придется полезть в бутылку,- вдруг сказал он с каким-то гнусным смешком. И тут же в руке его неизвестно откуда появилась пивная бутылка. Я даже успел заметить, что это была шестая “Балтика” - уважаю портер, даже совковый. Он неплохо сделан. Раньше они портили его спиртом, потом перестали, уменьшили градус, но вкус стал получше. А то добираешься до донышка- и... Черт, о чем я говорю?
- Давай определим срок,- вдруг сказал он уже опять другим, каким-то деловым голосом, и более молодым и даже нескрипучим- ей-богу, теперь по голосу я бы не дал ему и пятидесяти.
- Годен до 25 ноября. Всего полгода. Может быть, этого тебе хватит, чтобы загладить вину. Ты не сможешь стать добрее к людям, но вынужден будешь исполнять их желания.
Я смотрел на него и, хотя он нес какую-то чушь, страх закрадывался,- нет, он рождался внутри меня. Будто я попал в паутину и только сейчас понял, что паук большой и сильный, а паутина крепкая и что мне уготована роль мухи.
- Ну что же ты?- спросил он с ласковой усмешкой, от которой меня так скрючило, что я готов был заползти под столик. Эти горящие глаза, нос, этот голос...
- Ты же так хорошо лез в бутылку. Так полезай. Я помогу.
И вдруг стало темно. Все исчезло. Было трудно дышать- что-то прилепилось... это как будто купаешься в небольшой шторм, но когда волны уже с гребешками- и пена мешает дышать. Только она была не соленая, эта пена. Она была пивная. Я дернулся - и словно ударился об стенку. Жесткая стенка. Но я не ударился. Попробую объяснить, хотя это трудно. Я будто бы размазался по ней, словно я был из какой-то полужидкой субстанции типа геля или что-то в этом роде. И тут я увидел свет, снова ударился- и понял, что это стеклянная стенка. Все вокруг казалось искаженным. Да что там нагнетать таинственности?- я сразу понял, да и он ведь сам сказал мне, что я в бутылке! В обычной пивной бутылке. И меня это даже не поразило - я как будто предчувствовал, что именно так произойдет - муха ведь знает, что паук опутает ее, подойдет ближе и тогда...
***
была вмята. На столе лежало несколько листков бумаги. На верхнем из них что-то было написано довольно небрежным почерком. Я прочел первую строку, и от изумления чуть было не спалил исписанный лист. Очевидно, это были записки самого Сатаны, но содержание их меня просто ошеломило.
“И сам Ад, и я, его Хозяин, изношены и усталы. Как противостоять мировому злу? Люди почти перестали бояться слова “Ад”. Значит, нужно обновление, полная перестройка. Но главное не в этом, главное в том, что я сам теряю ориентиры в этом хаосе. Не странно ли, что так называемые. силы добра представлены государством, полицией, социумом, нивелирующим личность? Она, личность, может обрести себя и сохранить индивидуальность только в зле, в антисоциальных поступках. Если я найду в себе силы преобразовать Ад, он, может быть, станет раем для тех, кто творит то, что сейчас называется злом, то есть для преступников, сумасшедших, маньяков, террористов, самоубийц. А в настоящем Аду будут корчиться безликие законопослушные граждане, которые, как мне сейчас кажется, и вополощают настоящее зло... “
- Нехило, - подумал я, - да вы, господин Сатана, просто философ.
Повинуясь какому-то наитию, я перевернул листок и увидел на обратной стороне такую надпись: “При твоем склерозе еще и это забудешь”. И дальше шли цифры: их было ровно девять.
- Шифр, - внезапно осенило меня. Стареющий Сатана не доверял своей памяти и записал шифр на этой бумажке.
Я рванулся к сейфу и быстро набрал все девять цифр. Внутри что-то щелкнуло, потом пропело электронную мелодию. Я взялся за ручку. Сейф отворился. То, что я искал, явно лежало внутри - это были кожаные тисненые папки с документами. Я не сомневался, что это и есть договоры Сатаны и смертных. Я потянулся к верхней папке, но тут раздался еле слышный щелчок. И мгновенно неведомая сила буквально втащила меня вглубь стального сейфа. Впрочем, я догадался, что это за сила: это был спрятанный внутри и внезапно включенный кем-то электромагнит! Я был в ловушке.
Ну а кем он был включен - об этом и догадываться не пришлось. Совсем близко раздался знакомый голос хозяина Ада.
- Ну что, попался, воришка? - ласково сказал он. - Ограбить Сатану, бедного, старого Сатану. Совести у тебя нет, Женя. От наставника удрал, залез в чужой бурдюк. Думаешь, я не заметил? Не-ет, Сатана все видит, все замечает, все чувствует. И ты впрямь попался на такую дешевую уловку. Неужто ты думаешь, что это мой кабинет, а эти папки - секретные договоры? Все это я соорудил специально для маленького глупого джинна, который возомнил себя достойным соперником самого Сатаны. Эх ты, простачок.
Сатана гнусно захихикал, а мне оставалось лишь стиснуть зубы и терпеть. Вот только зубов у меня не было и стискивать было нечего.
- А знаешь что? - произнес Сатана. - Пожалуй, я тебя освобожу. Все равно тебе бежать некуда, ты теперь вне закона. Вне всех законов. Я бы мог тебя загасить - и никто бы не пикнул. Но ты мне можешь еще пригодиться. Если дурить не будешь.
Положение у меня в самом деле было аховое. Здесь, в Аду, я был во власти Сатаны, и он действительно мог делать со мной что угодно - институт джиннов не станет заступаться за изгоя. А если я выйду из Ада, меня разыщут джинны по приказу Чесучового. И тогда вечное заключение мне обеспечено.
- Иди сюда, - услышал я голос Сатаны. Он перешел в другую комнату, с видеокамерами. Там, на экране, я увидел, как Булат продолжает развлекать Магдалину.
- Он думает, я не вижу, - усмехнулся Сатана. - Ничего. Пусть порезвится. В конце концов, он бестелесный, так что ревновать глупо. Все равно что злиться на фаллоимитатор. Вот так, Женя. Всюду ложь, предательство, измена. Мир окончательно прогнил. В нем нет места благородству, преданности, чести. И знаешь, в чем причина?
- Должно быть, вы с богом плохо работаете, - насмешливо заметил я.
- Верно, - сказал Сатана, ничуть не возмутившись моей дерзостью. - А знаешь, почему?
- Люди, похоже, перестали в вас верить.
- Это следствие, - сказал Сатана. - А почему перестали? Почему нет страха наказания и так мало праведников? Не знаешь? А я тебе отвечу. И ответ будет наглядным. Мы с тобой сейчас совершим экскурсию по Аду. Даже не выходя из кабинета. Эти видеокамеры - мое последнее приобретение. Они установлены по всей территории Ада. Итак, вперед. С чего начнем?
- С персонала, - сказал я. - Кто такие черти?
Меня правда интересовал этот вопрос - все же сейчас мы с чертями в какой-то мере были коллегами. Официально я злой восточный дух, а черт - это что-то вроде злого западного духа.
- Если сказать просто, можно вспомнить слово “киборг”, - охотно отвечал Сатана. - То есть кибернетический организм с человеческим мозгом. Но на деле все несколько сложнее. Если ты просто пересадишь головной мозг человека в башку киборга, то ни хрена не выйдет. Мозг без своих датчиков - это фактически мертвая материя. А датчик - нервы, мышцы, чувства, глаза, руки, - в общем, весь организм дает информацию мозгу, в том числе и спинному, который не менее важен. Отдельные органы человека можно заменить, но очень сложно связать их с мозгом и добиться того управления и той обратной связи, которую создала природа.
- То есть бог? - чуть насмешливо спросил я.
- Бог, которого ты имеешь в виду, не сможет создать даже один волосик, - презрительно ответил Сатана. - У него неконструктивное мышление. Для него важнее всего этика, мораль и прочие глупости. Это существо воображает, что улучшает человеческую породу так называемым разумным словом. Блеф и глупый миф, ничего более. Поэтому я и ушел от него. Забегая чуть вперед, скажу тебе, что в сущности я и есть бог, борющийся со злом. Не конфетки и нимфетки за праведность, а раскаленные котлы за неправедность - вот что сдерживало мировое зло до сих пор. Но об этом после. Вернемся к нашим баранам, то есть чертям.
Сатана нажал кнопку на пульте, и я увидел кучку рогатых созданий, слонявшихся около огромных сооружений, которые, видимо, и были промышленными котлами.
- Ну не в чанах же кипятить грешников, - насмешливо сказал Сатана. - На это потребовались бы несколько планет. Так вот, Женя, когда человек умирает, его душа переходит в потусторонний мир. На самом деле, каждую душу как бы распределяют самые различные силы. Масса всяких богов, злых духов, нечисти и прочего. Я просто самый крупный, так сказать, держатель акций этого всепланетной корпорации. Только ты не думай, что за каждую душу сражаются, воюют, спорят. Чепуха. На самом деле и Ад, и Рай, и все эти чистилища и вместилища душ давным-давно переполнены, как российские тюрьмы. Человечество плодится с невероятной скоростью. И все стремятся, наоборот, отпихнуть от себя новопреставленную душу. За редким исключением. Когда умирает человек великий, ну например Дмитрий Иванович Менделеев, царство ему подземное, -Сатана вдруг перекрестился и насмешливо подмигнул мне при этом, - так вот, за него действительно дерутся. Еще бы, заполучить такого спеца - большая честь и выгода. Кстати, он мой, - гордо сказал Сатана.
- Так он стал чертом?
- Нет, нет. Черти - это силовое ведомство. То есть преимущественно охрана. Так вот, их организмы в действительности оживлены не мозгом, который как раз может быть даже электронным, а душой, то есть сложнейшей информационно-энергетической субстанцией. Это неплохо описано в книгах одного писателя, не помню фамилии, такая трудная татарская фамилия. Кстати, жду его у себя, тут ему будет с кем пообщаться, если слуги аллаха его не перехватят. Так вот, Женя, даже я не смогу тебе подробно рассказать, что есть душа. Иногда тут по вечерам собираются на завалинке великие умы и спорят на эту тему. Может быть, как-нибудь услышишь дискуссию между тем же Менделеевым, Павловым, Ферми, Бором, Сахаровым и прочими личностями. Правда, половину слов там не поймешь, но приобщишься к великому.
- Я-то думал, Сахаров в раю.
- С какого перепуга? Создатель самой мощной бомбы? Государственный изменник? Нет, Женя, таких в рай не пускают. Бог шельму метит. Он просто боится таких скандальных персонажей. И потому лучшие умы человечества у меня на службе.
- Ландау у вас? - зачем-то спросил я. Просто этот тип довольно прикольный и сильно меня интересовал.
- Кипит в котле, - коротко ответил Сатана.
- За что?
- Когда я предложил ему сотрудничество на выгодных условиях, послал меня к чертям собачьим. Меня - и к собачьим! Сука, строптивый слишком. Ну ничего, лет через двести перевоспитается! Так вот, о чертях, чтобы закончить тему. Я перебрал множество вариантов. И в конце концов остановился на том, что лучше людей, чем в СС и НКВД не найти. Вышколенные ребята. В итоге внутреннюю охрану Ада несут эсэсовцы, а внешнюю - энкавэдэшники. Уж они-то никого не впустят, а главное - не выпустят. Знаешь, сколько человек сбежало из Советского Союза за все время? Единицы! А из Ада? Было два-три случая, но скажу тебе по секрету, с моей санкции. Так, надо было оживить мировую историю.
- Ну, немцы-то наверно получше служат? Дисциплина.
- Да, - сказал Сатана. - Но только до минус десяти.
- Минус десяти чего?
- Градусов, конечно. Как только стукнет мороз, пиздец всей немецкой дисциплине. Поэтому они и годятся на внутреннюю охрану, а за периметром дежурят русские. Эти выдерживают и минус пятьдесят, но с самогоном.
- И здесь гонят?
- О, еще как! Глаз да глаз нужен, иначе целые котлы приспособят. И что самое гнусное - это единственное, что объединяет внешнюю и внутреннюю охрану. Они же кровные враги, а как вместе нажрутся, начинается братание. А мне это ни к чему. Мне нужна конкуренция, ненависть, доносы. Иначе эту орду не удержишь.
- И как ты их наказываешь?
- Очень просто. Виноват не организм, а вселённая в него душа. Ее вынимают, отправляют на вечное перевоспитание, а взамен суют другую.
ОТРЫВКИ ИЗ фантастической повести
«ОДИНОКИЕ ЧЛЕНЫ».
Уолкер с изумлением и благоговением глядел на контейнер. Тот заметно покачивался на подвесках.
- Боже мой, он начинает шевелиться. Он рождается. Я почти ощущаю то, что не дано ощутить ни одному мужчине Зато я знаю заранее, каким он будет мой первенец, мой раб, мой мученик!
Уолкер подошел ближе, сел за пульт.
- Его первыми словами должны быть “Слушаюсь, мой повелитель”. Или что-то в этом роде. Ну что, Уолкер, приступим. “Освободить контейнер от биоподдерживающей среды”. “Да, ENTER!”. Теперь она ему не понадобится, он уже самостоятельный человек. “Отключить биокопирующий корректор и генные секвенаторы”. Да. Дело пошло. Надеюсь, дружище, я успею позавтракать и выпить кофе. Еще ни у кого не было таких приятных и безболезненных родов.- Уолкер развел ладони в стороны и торжествующе ухмыльнулся.- Боже, я становлюсь отцом. И даже не так. Я становлюсь Богом, Создателем, Творцом.- Он сжал кулаки.- И Властелином!
Профессор уже допивал кофе, когда послышалось мягкое завывание сервомотора, открывающего биокотейнер. Уолкер осторожно поставил чашку на стол. Руки его заметно дрожали. Нелегко было сразу войти в божескую ипостась.
Комната отдыха была отделена от лаборатории перегородкой с легкой дверью. Уолкер вышел в лабораторию и услышал странные ритмичные чмокающие шлепки- словно кто-то бил мокрыми ладонями по столу. Этого “кто-то” загораживали два других контейнера. Профессор обошел их.
- А-а-а,- слабо протянул он, когда увидел, кто производит эти звуки. Поначалу ему показалось, что это страшное лысое и длинное существо, обтянутое морщинистой кожей и с двумя одутловатыми уродливыми ножками, покрытыми ужасными рыжими вьющимися толстыми волосами. Но это существо что-то напоминало, что-то страшно знакомое, но чем-то разительно отличающееся от этого знакомого.
- Черт меня побери,- прошептал Уолкер.- Это же... это же... член.
И в самом деле- теперь он это видел ясно- существо было огромным фаллосом ростом под два метра, а передвигалось оно- о боже!- переваливаясь на яичках, обтянутых мошонкой. Но это были не яички, а мощные яйца, которым наверно и слон мог бы позавидовать. Впрочем, Уолкеру не доводилось видеть слоновьи яйца, да и к тому же ему было не до аналогий. Потому что это кошмарное существо вдруг заговорило свистящим шепотом:
- Сэнди? Где Сэнди?
Эти звуки явно исходили из макушки, наделенной, как и полагается, небольшим отверстием, относительно небольшим.
- Сэнди, это ты?- просвистело существо и вдруг энергично зашлепало по направлению к Уолкеру.
- Нет! Это не Сэнди!!- заорал профессор.
- Простите. Я плохо вижу. Я вижу вас как будто кожей, но не очень различаю издали черты лица. Вы мужчина?
- Д-да,- неуверенно проговорил Уолкер.
- Тогда не визжите. Помогите мне найти Сэнди.
- Кто это такая?- спросил профессор. Он вдруг понял, что разговор при всей абсурдности ситуации довольно логичный.
- Это? Моя жена,- заявил Член.
- Вы... вообще понимаете, кто вы,- пролепетал Уолкер.
- Я Брюс Декстер,- сказал Член.- А вы кто такой?
- Профессор Кристофер Уолкер. Это я создал вас.
- Уточним- вы меня скопировали с Декстера. Правда, значительно улучшили, отдадим вам должное, профессор.
- Нет, вы не Декстер, вы его часть,- сказал профессор.- Вы часть Брюса Декстера, родившаяся из-за неудачи эксперимента.
- Чушь,- свистнул Член.- Вы об этих остальных- руки, ноги, голова. Все это второстепенно. Я самодостаточен.
- Послушайте,- сказал Уолкер умоляющим голосом,- давайте вы вернетесь в контейнер. Надо все начинать сначала. Мы где-то ошиблись.
- Вы с ума сошли,- сказал Член.- Напротив, вы исправили ошибку природы, сделавшую меня придатком какой-то идиотской структуры. Всю жизнь висеть в районе глупой и вонючей задницы, задыхаться в штанах- какая сволочь изобрела джинсы?!- и ждать, когда этот придурок, водруженный на шею, вздумает освободить тебя! И для чего?! Я создан для большего, чем...!
В гневе Член начинал задыхаться, как астматик, и свист его переходил на очень высокие ноты.
- Но вы без... тела... кто вы?.. вы ничего не можете...
- Повторяю: я самодостаточен,- сказал Член, отдышавшись.- Вы меня извините, но, похоже, вы очень недалекий человек, Уолкер. Неужели вы не видите, что я нормально общаюсь, передвигаюсь и вообще я законченная самостоятельная личность. Но мне...- Член замялся,- мне очень не хватает моей... моей любимой. Я должен найти ее. Где она?
- Насколько я знаю,- проговорил профессор,- она вообще не в Штатах, она на съемках в другом городе. Она в Лондоне.
- Значит, лечу в Лондон,- сказал Член с печальным присвистом.
- Вы вообще понимаете, что вам отсюда выходить категорически нельзя?! Вы... я не знаю... вас тут же арестуют!
***
Выйдя из кабинета, генерал Ствол направился в свою тайную комнату, предвкушая удовольствие от материнского молока. Однако, тут его ждали неприятности. Дело было в том, что многодетная мать-кормилица не раз наблюдала, как развлекаются другие посетительницы, в то время как ей досталась печальная участь ублажать весьма странным способом старика-генерала. Как и все его сослуживцы, она испытывала к нему искреннее отвращение, и причина, согласитесь, была уважительный. Отдавать материнское молоко престарелому придурку казалось бедной женщине верхом кощунства.
И вот именно в эту минуту, когда Ствол направился к ней, дюжая колхозница, подойдя к клетке с орангутаном Убайсом, внимательно его разглядывала. Удовлетворившись его довольным похрюкиванием, она как бы невзначай расстегнула белый халатик, показав свою гордость - внушительный бюст, плохо сдерживемый кружевным лифчиком.
Убайс уже слопал ананасы, которые для него были весьма мощным афродизиаком. Узрев не менее спелую даму с чрезвычайно привлекательными формами, он открыл клетку и вышел. Для начала Убайс обхватил могучими лапами широкие бедра кормилицы, что ему чрезвычайно понравилось. Но когда он решительно потащил ее в клетку для продолжения ухаживаний, то вдруг услышал визгливый окрик Ствола:
- А ну-ка оставь ее, рыжий! Я кому сказал!!
Оскорбленный поведением матушки, генерал, аки неразумный ребенок, подбежал к Убайсу и заколотил его кулаками по рыжей башке. Это было слишком даже для добродушной обезьяны. Орангутан грозно зарычал, отскочил в сторону и стал стучать себя в грудь волосатыми руками. Это было последнее предупреждение перед нападением, но Ствол плохо понимал язык животных. Отвернувшись от Убайса, он потянулся было к источнику радости, и тогда оскорбленный оранг, у которого нагло отнимали самку, стремительно атаковал его сзади. Генералу показалось, что в спину его ударил бешено несущийся тепловоз. Ствол рухнул на пол, лишившись чувств, и тут кормилица услышала чьи-то шаги. Она страшно перепугалась, боясь, что ее обвинят в качестве яблока раздора, и крикнула Убайсу:
- Спрячь его куда-нибудь, быстрее!
Орангутан был догадлив и даже понимал многие слова, в том числе и ”спрячь”. Понимая, что за покушение на двуногого родственника придется отвечать, он схватил поверженного противника, быстро взвалил его на плечо и помчался вперед, ища дерево, где можно было бы скрыть добычу. К несчастью для генерала, этим убежищем стала Nepenthes Madagascanensis - ничего более подходящего Убайсу на глаза не попалось. Он мгновенно вскочил на стебли, ловко вскарабкался по кронштейнам и засунул бесчувственное тело генерала в самую гущу диковинных отростков. После этого он спрыгнул вниз, где его ждала подруга. Схватив Убайса за волосатую руку, она побежала к своей комнате, рассудив, что никто им там не помешает - ведь Мандатов строго-настрого запретил всем приближаться к тайне Ствола.
Тем временем кувшинки решительно принялись за дело. Обрадовавшись крупной добыче, не менее десятка отростков смогли дотянуться до Ствола. В середине трапезы уже наполовину переваренный генерал очнулся и почувствовал блаженство. Ему даже показалось,что он окружен сотнями прелестных женских титек, и каким-то образом ухитряется сосать их всех одновременно. На самом деле все происходило наоборот, но кончина старого чекиста протекала в приступе невиданного наслаждения.
Когда Мухин подбежал к Nepenthes Madagascanensis, он узрел только десяток довольных отростков, доедающих беднягу, причем в середине этого скопления еще торчала лысая голова генерала с застывшей на лице блаженной улыбкой.